В его жизни триумф тесно переплелся с трагедией. Летчик из Алексеевки сбил четыре десятка вражеских самолетов, в 25 лет командовал полком, едва не получил второго Героя, пережил вражеский плен, «родной» концлагерь и ночные допросы «органов», а ещё стал прототипом героя фильма Г. Чухрая «Чистое небо»

26 июля легендарному летчику-истребителю из Алексеевки исполнилось бы 95 лет 

Не вернулся из боя…

Покрышкин нервничал: взволнованный, он мерял шагами по аэродром, то снимал, то надевал шлемофон и, все чаще подходя к радисту, тревожно спрашивал:

– Ну, что Бабак?

– Молчит, товарищ комдив, – приглушенно отвечал радист, словно он сам был виновен в том, что оборвалась связь с командиром 16-го авиаполка капитаном Бабаком, возглавившим группу истребителей для выполнения особо важного задания.

Разведка доложила, что в прифронтовой зоне немцев появилась небольшая автоколонна фургонов, а в одной из машин министр пропаганды фашистской Германии Йозеф Геббельс. Перед летчиком поставили задачу: найти и уничтожить колонну.

Обстоятельства сложились так, что Бабак полетел не на своей машине. И с задания не возвратился. Впервые за войну!

– Продолжайте запрашивать! – резко бросил приказ Покрышкин и вновь принялся всматриваться в далекий пламенеющий закатом горизонт. Редко кто видел этого храброго воздушного бойца, умелого авиационного командира таким возбужденным и встревоженным, как в эти минуты. Все знали: уж кто-кто, а Покрышкин умеет сдерживать себя. В самые критические минуты боя он не растеряется, его нервы всегда послушны твердому рассудку.

Больше двух часов прошло с того момента, как в воздух поднялся один из его лучших учеников – Иван Бабак. Что же случилось? Аэродром прислушивался, ждал. Но Бабак не возвращался.

И в эти тревожные минуты в памяти Александра Покрышкина всплыло многое, что было связано с этим летчиком. Бабак совершил 330 боевых вылетов и провел 103 воздушных боя, на его счету – 35 сбитых самолетов и пять в группе.  

За несколько дней до последнего вылета было отправлено представление к награждению Бабака второй медалью «Золотая Звезда Героя Советского Союза». 

Вражеский плен

…16 марта 1945 года комдив Покрышкин лично отдал срочный приказ капитану Бабаку: «Подбери подходящих летчиков. В городе Лаубан немецкая киногруппа во главе с доктором Геббельсом снимает фильм о зверствах большевиков. От тебя требуется вычислить в колонне машину Геббельса и уничтожить».

Геббельсу тогда повезло. Вместо того, чтобы двигаться колонной, автомашины разъехались в разные стороны. Иван даже не успел долететь до цели – получил по рации сигнал об отмене операции.

И надо же такому случиться: всю войну прошёл Бабак – ни ранения, ни царапины, словно и вправду заговорённый. И лез, что называется, в самое пекло. А тут...

На обратном пути самолет капитана был сбит вражеской зенитной артиллерией. Его ведомый, младший лейтенант Козлов – так и не смог сориентироваться и последовать верным командам Бабака из горящей машины, и, несмотря на интенсивные поиски и личный контроль маршала Конева, не нашли даже его упавшего самолёта.

Дотянуть до линии фронта на горящем самолете Бабак не мог. Пламя слепило, обжигало руки и лицо. Крылатая машина стала неуправляемой. В последнее мгновение перед тем как потерять сознание, Бабак перевалился через борт и инстинктивно дернул кольцо парашюта. Раненый летчик упал на позиции вражеских артиллеристов и в полубессознательном состоянии, сильно обгоревший, был взят в плен…

– Когда я бежал от бани к самолёту на задание Покрышкина, ордена свои я не успел нацепить, не до того было, – вспоминал позднее Бабак. – Ну и решил выдать себя за рядового лётчика. А они слушают мои байки и смеются. Потом дают мне альбом с фотографиями наших асов – истребителей, где на первом месте красовался портрет Покрышкина, ну и моя личность там тоже оказалась...

…Допрос вел начальник оперативного отдела генштаба германского воздушного флота генерал Кристиан. Протоколы допросов Бабака вместе с другими документами были захвачены нашими войсками. Генерал сделал о Бабаке заключение: «Ведёт себя, как убеждённый русский патриот. Его познания в тактике русской авиации много глубже, чем он это показывает…»

На всю жизнь остались в памяти Бабака дни фашистского плена. Враг был жесток. Допросы, побои сменялись посулами: за раскрытие системы базирования наших авиационных частей, за ответы на другие, не менее важные вопросы, за согласие перейти на службу рейху – ему сулили златые горы. Но на все это ответ был один: нет! 

Шаги мужания

К авиации Иван Бабак приобщился в 1937 году, будучи студентом Запорожского пединститута, куда 18-летним пареньком поехал набираться ума-разума из родного села Алексеевки. Он занимался в местном аэроклубе. В 1940 году его призвали в ряды Красной армии и направили в Сталинградское военно-лётное училище. 20 мая 1942 года выпускников принимали в штабе ВВС Южного фронта. Соединение, в котором Бабак принял первый бой, уже имело славную историю. В его рядах сражались знаменитые асы: Александр Покрышкин, братья Глинки, Вадим Фадеев, Николай Кудря.

Тихий, интеллигентный, застенчивый парень оставался вне внимания командования полка. Его едва не отправили в другой авиаполк, но помогло заступничество Героя Советского Союза Дмитрия Калараша, принявшего смуглого новичка за соплеменника – молдавского цыгана.

Первое боевое задание. В паре с инспектором дивизии майором Д. Каларашом он вылетел на разведку. И даже не понял, что стал участником воздушного боя. Успел лишь заметить, что в какой-то момент в воздухе вдруг стало много самолётов. Ведущий энергично маневрировал, и Бабак, помня его наказ, старался во что бы то ни стало удержаться. К удивлению Ивана, первый боевой наставник похвалил его: «Молодец! От взлета до посадки шел за мной как привязанный!»

Каково же было удивление многих летчиков, когда прославленный истребитель, любимец полка Дмитрий Глинка выбрал его своим ведомым. Бабак делал все от него зависящее, чтобы в бою не отрываться от ведущего. А это, как известно, для новичка непросто, особенно при таком маститом напарнике. Глинка любил вихрем ворваться в строй вражеских машин, на его маневры надо было быстро и правильно реагировать.

Прошло немного времени, и Глинка убедился в отваге и растущем мастерстве Ивана Бабака, познавшего многие тайны воздушного боя. Бабак летал много, сражался отважно и умело в любых условиях. К апрелю 1943 года за шесть сбитых самолетов противника он был награжден орденами Красного Знамени и Красной звезды.

19 сентября 1942 года личный состав полка был выведен с фронта на отдых, пополнение и переучивание. В декабре 1942 года лётчики освоили "Киттихауки", а в начале 1943 года – "Аэрокобры"...

В ожесточённых воздушных боях быстро шло становление молодого лётчика. Отлично владея техникой пилотирования, он в небе действовал решительно, напористо, шел на риск и даже на самопожертвование. Однажды он вернулся из боя на изрешечённой пулями машине.

– Этак вас скоро могут сбить, – укорил его командир полка И. Дзусов.

Бабак молчал. Но за него ответил Петров:

– Меня спасал...

Впоследствии, став командиром, Бабак умел рассчитывать силы подчинённых, зря не рисковал. И часто повторял лётчикам слова Покрышкина: «Пасть на поле боя нетрудно, выполнить приказ, уничтожить врага и остаться живым – намного сложнее. В этом высший героизм».

Как-то накануне штурма вражеской «голубой линии» на Кубани командир послал Бабака на выполнение очень опасного задания: уничтожить паровоз, который по узкоколейке, проложенной фашистами в плавнях, доставлял боеприпасы на один из участков фронта. Фашисты простроили узкоколейку от станции Крымской до порта Темрюк и усиленно охраняли. На задание вылетали парами летчики-асы. Даже братьям Глинкам не повезло. Теперь настала очередь Бабака. Вместе с Виктором Островским полетели далеко в сторону моря до Керченского пролива, а после – в сторону Темрюка. С большой высоты следили за железнодорожным полотном. «Кукушку» (так называли паровозы серии «Ку» – «Коломенский усиленный») возле станции Варенниковской Бабак обнаружил издалека. С полуоборота вошел в пике, с дальней дистанции начал бить по паровозу. Его «Як» пикировал в бушующее пламя огня зениток. Гитлеровцы растерялись. Казалось, молния низверглась с неба и сожгла паровоз. Бабак свечой взмыл ввысь и ушел за облака. Задание было выполнено.

На подступах к Моздоку Глинка едва не погиб: его прикрывавший наши штурмовики самолет в бою с огромной стаей «мессеров» получил пробоину в крыле, машина пошла вниз. И лишь у земли Глинка чудом сумел выровнять машину и дотянуть до аэродрома. А его напарник Бабак, вспомнив весь арсенал знаний и летных фигур, не раз имитируя таран, вел бой и дальше и вышел из сражения без единой пробоины и даже незаметно для себя сбил один Ме-109.

– Ты, Бабак, заговорённый, – шутили в полку.

В конце июля 1943 года, вовремя боев за город Мариуполь, выполняя разведывательный полет вдоль железной дороги, Иван Бабак на малой высоте увидел, как из окон вагонов-теплушек ему махали руками люди. Прилетев на свой аэродром, он доложил: «В вагонах находятся наши люди. По-видимому, их собираются вывезти на каторгу. Необходимо срочно атаковать эшелон». Вскоре группа «Илов» в сопровождении истребителей ушла к станции. Удар наносился с особой точностью только по паровозу и путям впереди эшелона. Охрана станции при этом разбежалась. Местные жители открыли вагоны и выпустили людей, вывозимых в Германию на принудительные работы.

Вот как выглядело небо у переднего края по описанию Ивана Бабака, ведомого Дмитрия Глинки: «В самом низу, прижимаясь к земле, плывут на штурмовку переднего края обороны гитлеровцев наши бронированные «Илы». Наперерез им бросаются вражеские истребители, но их прочно связывают боем наши «Яки», прикрывающие штурмовиков. На средних высотах с разных сторон идут группы «Хейнкелей» и «Юнкерсов». Их встречают уже наши истребители: одни связывают группу прикрытия – «мессершмитты», другие расправляются с бомбардировщиками. А на высоте 8 -9 тысяч метров закипают яростные схватки между истребителями…»

Чтобы довершить эту картину, читателю остается представить себе ещё немногое: сотни скрещивающихся огненных трасс, полосующих небо, и их результаты. Воспламенившиеся, проваливающиеся вниз самолеты и обломки от разваливающихся машин. Дымящиеся факелы «стальных птиц», пытающихся выскользнуть из зоны поражения. Белые купола парашютов спасающихся лётчиков. Понимать, что к чему, в такой круговерти было невероятно трудно. Бабак же в этой напряжённейшей боевой ситуации не только научился ориентироваться с феноменальным умением и стремительностью, но и сам задавал тон, навязывая противнику бешеный ритм боя.

«Летающий демон»

По инициативе учащихся школы №2 в Мариуполе были собраны 20 000 рублей на боевой самолет. В сентябре 1943 года купленный на эти деньги новеньких истребитель с надписью «От школьников Мариуполя» школа, обратившись до этого с просьбой лично к самому Сталину, передала одному из отважнейших лётчиков 100-го гвардейского Мариупольского авиаполка Ивану Бабаку. Инженер по радиооборудованию В. Ковальчук нарисовал справа на носу машины летящую богиню Победы (за что И. Бабак получил прозвище «Летающий Демон»).

Много вражеских самолётов сбил он на этой машине в небе Украины, Молдавии, Румынии, Польши и Германии. А уже в одном из первых боевых вылетов на «именном» самолёте Бабак сбил Ме-109. Этот «Мессер» он атаковал с 20-30 метров, масло из развалившегося от пушечной очереди самолёта залило фонарь, и сажать машину ему пришлось, глядя в боковые стёкла фонаря.

У именного истребителя оказалась счастливая судьба. На нём Бабак, а затем и его ученик и друг, будущий Герой Советского Союза Григорий Дольников, получивший его в наследство от ведущего, когда тот ушёл на повышение, сбили 20 фашистских самолётов!

…Когда стало ясно, что командир полка с задания не вернется, Дольников начал летать на «именной» машине Ивана Бабака и даже написал справа на фюзеляже, на месте богини Победы: «За Ваню Бабака». А когда в апреле 1945-го сбили другого напарника Бабака – Петра Гучека – с другой стороны фюзеляжа добавилась и вторая строка: «За Петю Гучка». На этой машине, в мае 1945 года, Григорий Дольников и встретил день Победы. 

Точная копия этого самолета экспонируется в авиационном музее города Жуковский Московской области.

В 1993 году постаревшие, но такие же молодые, И. Бабак и Г. Дольников встретились у копии «Аэрокобры», словно машиной времени перенесённой на выставку в Жуковском. Каждая надпись, каждый штрих – точно такие и точно там, где были на оригинале. Объятия, слёзы радости, воспоминания, расспросы, фото на память и разговоры, разговоры...

Наблюдавшие за встречей двух однополчан люди вскоре были изумлены ещё больше. Подошёл к самолёту молодой мужчина, прочитал надпись на борту и застыл в смятении. «Я – тоже Бабак. Владимир Петрович Бабак, ныне Главный конструктор штурмовика Су-25». Посидев в кабине «Аэрокобры» и рассказав Владимиру о самолёте, Иван Бабак по его приглашению перебрался в кабину Су-25, пощупал, погладил, посмотрел на небо, как будто примериваясь к взлёту, и, со слезами на глазах, сошёл на землю, обнял Бабака и ребят из объединения «Антарес». Помнят! Идут дальше! Жива авиация! 

Из летной книжки Героя…

В боях под озером Молочное (сентябрь 1943), когда приходилось делать по пять вылетов в день, у Бабака обострилась болезнь , и до весны 1944 он пролежал в госпитале с малярией. Но именно в эти дни, 1 ноября 1943 года, ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

12 июля 1944 года Бабак вместе с другими летчиками полка приземлился на полевом аэродроме близ переднего края обороны, на земле Западной Украины. А через день он, как говорят летчики, уже не вылезал из кабины. Да, именно так. Заглянем в лётную книжку Ивана Бабака. Вот записи лишь на одной из ее страниц:

«14.VII – Воздушный бой с 2 «Ме-109» и 4 «ФВ-190» (Так для краткости обозначали самолеты люфтваффе «Мессершмитт-109» и «Фокке-Вульф 190» – Прим. ред.).

14.VII – Уничтожение аэростата противника в районе г. Броды.

14.VII – Прикрытие войск. Воздушный бой с 4 «Ме-109», 2 «ФВ-190». Сбил «Ме-109» в районе Миркова…»

Вражеские бомбардировщики шли под прикрытием четырех истребителей.

– Отрезаем конвой! – приказывает командир эскадрильи Бабак ведомому и стремительно бросает машину в атаку на ведущего «мессера». Огненная лента ударяет в бензобак фашистского истребителя, и тот дымящимся клубком сваливается на землю. Следом падает второй, расстрелянный ведомым. Бой продолжается – третий бой за эти сутки…

С каждым днем бои как на земле, так и в воздухе становились все более ожесточенными.

Ещё одна запись в лётной книжке Ивана Бабака:

«15.VII –Прикрытие войск. Воздушный бой с 4 «Ме-109» и 8 «ФВ-190». Сбил «Ме-109» в районе Княжего.

16.VII – Прикрытие войск. Воздушный бой с 10 «ФВ-190». Сбил «ФВ-190» в районе Стоянова.

16.VII – Прикрытие войск. Воздушный бой с 18 «Ю-87» («Юнкерсами» – Прим. ред.) и 14 «ФВ-190». Сбил 2 «ФВ-190» в районе Тартакова.

16.VII – Прикрытие войск. Воздушный бой с 2 «ФВ-190». Сбил «ФВ-190» в районе Миркова.

Восемь самолетов уничтожил Иван Бабак во время боев за освобождение Львова… 

Под «колпаком» у СМЕРШа и КГБ

В своей книге «Небо войны» А. Покрышкин пишет:

«Однажды мне передали, что какой-то человек, шедший в длинной веренице военнопленных, крикнул проезжавшим навстречу летчикам: «Передайте Покрышкину, что Бабак в Чехословакии!». Я пригласил Трофимова, Сухова, и мы в воскресенье поехали на машине искать Бабака.

В Чехословакии объехали несколько лагерей, расспрашивали о летчике, кое-где нам вообще не отвечали на наши вопросы, другие начальники конвоиров, взглянув на мои погоны и золотые звезды, искренне признавались, что такого капитана, Героя Советского Союза, среди своих не замечали. К вечеру мы подскочили в ещё один пересыльный пункт. Часовой, охранявший ворота изгороди из колючей проволоки, не пустил нас. Мы вызвали начальника.

– Летчики есть, – коротко сообщил он. – Один из них осточертел мне своими домогательствами. Выдает себя за Героя… Видели мы их!

– Пригласите его к нам, – попросил я. Начальник провел нас в свою «резиденцию», а сам отправился куда-то.

Бабак появился на пороге – оборванный, с черными струпьями от ожогов на лице, ногах, худой, заросший, изможденный. Увидев нас, он бросился к нам, но начальник конвоя преградил ему путь.

– Гражданин, назад! – заорал он.

Бабак остановился. В его глазах сверкнули слёзы. Мы подошли к Бабаку, обняли его. Начальник притих.

– Я забираю капитана Бабака в свою часть, – сказал я ему. – Мне известно, где вы были во время войны, по нас не видно, что вы воевали с винтовкой или в танке, а он в воздушных боях сбил тридцать семь самолетов врага. Он заслужил любовь всего народа!

Мы все же увезли Бабака. В пути он рассказывал нам, что произошло тогда в воздухе…

Мы слушали Ивана и радовались, что он с нами, вместе мчимся на быстром комфортабельном «хорьхе», что вокруг зеленеют поля, цветут деревья. Мы помнили, что на бабака было послано представление к званию Дважды Героя Советского Союза, и считали, что его судьба теперь сложится счастливо: ему присвоят это высокое заслуженное звание, а беды и огорчения – их надо понемногу забывать…»

Тепло встретили Ивана Ильича однополчане. После госпиталя начались планомерные, трудовые будни: учеба, тренировочные полеты… Но тут слишком пристальный интерес к Бабаку стали проявлять сотрудники СМЕРШа. Они заговорили о том, что Бабак, мол, завербован фашистской разведкой. Чудовищное подозрение оскорбляло, выбивало из-под ног почву…

Командир дивизии, в подчинении которого находился этот отдел, оберегал Ивана Ильича от преследований. Но в конце лета 1954 года, когда А. Покрышкин уехал в Москву на учебу, Бабака снова начали проверять. Его вроде бы направили в командировку в Алкино – небольшую станцию под Уфой. То, что это концлагерь, Бабак понял только тогда, когда оказался за колючей проволокой…

Спустя семь месяцев советского плена нежданно пришло освобождение. Кто-то из высших военных руководителей поставил перед Сталиным вопрос об освобождении Героев Советского Союза. Из концлагеря Бабак вышел со справкой: «Прошёл проверку в Алкинском лагере по 1-й категории без замечаний».

Больше двух лет Бабак был поглощён любимой работой: он много летал сам, передавал богатый боевой опыт молодому поколению.

День 18 ноября 1948 года начался для Ивана Ильича обычно. Одна за другой поднялись в воздух все четыре эскадрильи полка. Командир полка – в отпуске, поэтому подготовка к летно-тактическим учениям возложена на капитана Бабака, его заместителя. И тут – срочный вызов в политотдел. Там уже ждал его подполковник из Министерства обороны. После личного досмотра и обыска в кабинете начальника политотдела полка Бабка был арестован и увезен в Москву. Его дело занимался лично начальник отдела кадров ВВС. Здесь, в Москве, оперировали «фактами», сфабрикованными особистами СМЕРШа, начинавшими эту грязную затею там, в Германии, после освобождения из плена.

Закончились все эти мытарства рапортом с «просьбой» об увольнении. Такой документ устраивал кадровиков. Несмотря на то, что в руках советской контрразведки были документы с немецкими протоколами допросов, свидетельствовавшими, что Бабак родину не предавал, его никогда не прекращали преследовать. Иван Ильич решил возвратиться к своей прежней, довоенной профессии. Ведь до войны он закончил пединститут, работал преподавателем химии и биологии. Он приехал в Никополь и стал читать химию в школе №19. Потом стал директором этой школы. А «компетентные органы» (среди которых, говорят, «старались» некто Кокуркин и Ушастиков. – Прим. ред.) постоянно поручали вести негласную слежку за ним учителям и даже детям! Минимум дважды в неделю (и всегда поздней ночью!) в квартиру врывались «гости» – оперативные работники МГБ. Заходили, как хозяева, раскладывали на столе фотографии, требовали назвать на них «знакомых людей». Знакомых не было.

– А вы посмотрите внимательнее, может, все-таки есть?

Иван Ильич с женой Матрёной Демьяновной вынужден был уехать из Никополя от этого бесконечного «прессинга». Но и на Полтавщине, где Бабак читал предмет в трех школах, а в школе в Бельске даже работал директором, его не оставляли в покое. Начальник Опошнянского отдела КГБ часто вызывал героя войны в райцентр в 18 км от села, причем обычно… по ночам. Комитетчики всё время «уточняли» детали, пытались при допросах поймать на неправде… И даже после «разоблачительного» ХХ съезда КПСС Бабак все ещё числился в «нечистых». После выхода на пенсию Бабак вёл шахматный кружок в комнатах школьника при ЖЭКах и в полтавской школе № 31.

Он проработал в школе много лет, и никто, ни учителя, ни дети, не знали, что их преподаватель химии, скромный и немногословный Иван Ильич Бабак, – один из лучших асов Великой Отечественной, сбивший 40 самолётов врага.

Узнав об этом, на одной из встреч ветеранов 9-й ГвИАД в Киеве, Александр Покрышкин возмутился: «Ну, знаешь ли, друг любезный, от такой твоей скромности гордыней и обидой на весь свет отдаёт. «Золотую Звезду» тебе вручили не для того, чтобы ты её в шкатулке прятал! Вот тебе дубликат, у меня ещё есть, и будь добр носить её и пацанов на примере своих подвигов воспитывать».

Оставаться Человеком…

Но шли годы… 18 мая 1963-го журналист газеты «Красная звезда» Дмитрий Исаков опубликовал огромный очерк «Учитель» о судьбе летчика Ивана Бабака. Сотни писем посыпались в его адрес и адрес редакции. Писали боевые друзья и незнакомые люди. Состоялись встречи с однополчанами, журналистами. Писали о Бабаке трижды Герой Советского Союза А. Покрышкин, Герои Советского Союза однополчане Г. Дольников, К. Сухов, В. Бондаренко, Е. Голубев.

Тот тяжелый крест, который нес Иван Бабак до того момента, когда были сняты все подозрения, был сброшен в середине 1960-х годов. Что было, то было. Нелегким оказался жизненный путь Героя. Но он всегда, при любых обстоятельствах, оставался Человеком.

За трудовую деятельность И. Бабака наградили знаком «Отличник народного образования Украинской ССР» и медалями. Он избирался делегатом двух республиканских съездов учителей, был членом Украинского комитета защиты мира, депутатом райсовета г. Полтавы. Иван Ильич опубликовал книгу воспоминаний «Звезды на крыльях», предисловие к которой написал сам маршал авиации Покрышкин.

В мае 2000 года в родное село Алексеевку Никопольского района приехал Иван Бабак, в честь которого была открыта мемориальная доска. Умер Герой 24 июня 2001 года в возрасте 82 лет. В последний путь героического летчкна и учителя провожала вся Полтава. Одна из улиц этого города носит имя нашего земляка. На стене школы №7 им. Т. Шевченко, директором которой в 1971-75 гг. был Бабак, установлена мемориальная доска. Имя И. И. Бабака носит и средняя школа в с. Алексеевке.

Надпись Г. Дольникова «За Ваню Бабака»

Самолет «Аэрокобра», купленный Ивану Бабаку школьниками Мариуполя

Владимир РЕЗНИК, юрист.

КСТАТИ…

Прототипом Алексея Астахова из фильма «Чистое небо» мог быть наш земляк

Люди старшего поколения хорошо помнят кинофильм «Чистое небо». Фабула картины такова. Алексей Астахов – герой замечательного актера Евгения Урбанского – сбит в бою и, попав в руки к фашистам, проявляет недюжинную стойкость и выходит из гитлеровской неволи непокоренным. После возвращается из советского лагеря (через всю щеку у него жуткий шрам), относятся к нему с подозрением: неизвестно, мол, как в плен ты попал. Он стучится во все двери, но на прежнюю работу летчиком-испытателем его не берут, в партии не восстанавливают... Жена все это с ним, теперь простым работягой на заводе, переживает, и вдруг его вызывают в Москву – снова пересматривать дело...

Сценарий фильма написан на основе реальных фактов. По одной из версий, это – судьба Ивана Ильича Бабака. Когда искали прототип героя Алексея Астахова, прославленный ас Александр Покрышкин сказал: «Если снимать такой фильм, то снимать только о Ване Бабаке – он один из лучших летчиков той войны». Сценарист Д. Храбровицкий и режиссер-постановщик Г. Чухрай и впрямь чувствовали непрочность первоначального сюжета. Требовались реальные судьбы патриотов, которые, попав по несчастью в руки врага, проявили стойкость и вышли из фашистского ада непокорёнными. Рядом с правдой жизни меркли слащавые образы, вымученные воображением.

Правда, нельзя исключать, что в образе Астахова могла воплотиться и судьба летчика Михаила Девятаева, во многом схожая с судьбой Бабака. Он бежал к своим не просто из плена, а с острова Узедом, где находилась первая в мире ракетная база Пенемюнде (там немцы производили и испытывали новое оружие Третьего рейха – крылатые ракеты «Фау-1» и баллистические ракеты «Фау-2». – Прим. ред.). Этот смельчак угоняет немецкий бомбардировщик «Хайнкель», долетает до своих, а они его заметают на 25 лет... Примечательно, что Девятаев был 13-м ребенком в семье, был сбит и попал в плен 13 июля 1944-го, 13 августа предпринял первую, неудачную попытку побега (задуманное удалось лишь 8 февраля 1945 года. – Прим. ред.), а номер угнанного самолета 13-13-13. Доставленные Девятаевым сведения оказались абсолютно точными и обеспечили успех воздушной атаки на Узедом, тем не менее, его посадили...

Историк Виктор Суворов-Резун в интервью Дмитрию Гордону восхищался этим кино: «В фильме есть совершенно гениальный момент: бывший летчик входит в огромное здание, а жена остается ждать. Она долго стоит на морозе, вспоминая свою жизнь со дня их встречи и еще не зная, чем это кончится: заметут его еще на один срок или... Проходит между тем час, другой, третий, уже ночь, и вдруг открывается дверь, Урбанский выходит и стоит, совершенно убитый. Она к нему подбегает: что случилось? – а он разжимает руку, и на ладони у него звездочка Героя Советского Союза сияет… Это причем не вранье, а великий шедевр нашего кинематографа, и у них здесь, на Западе, таких фильмов нет!»

Как бы там ни было, Родина отплатила и Бабаку, и Девятаеву черной неблагодарностью. Впрочем, как и режиссеру картины Григорию Чухраю, которого обвинили в… антисоветчине. За «Сорок первый» Чухрая отдавали под суд, за «Балладу о солдате» исключали из партии, за «Чистое небо» на него строчили анонимки…

Статья предоставлена лучшей газетой Никополя — "Проспект Трубников". Подписывайтесь на газету в специальном разделе нашего портала -"ПОДПИСКА", а также во всех почтовых отделениях. Свежий номер "Проспекта" Вы сможете приобрести в точках продажи прессы.