С древнейших времен расположенная в районе Старой части нашего города переправа, названная много столетий спустя Никитиным Перевозом, имела важнейшее стратегическое значение. Установление контроля над данной местностью позволяло не только занимать доминирующие позиции в регионе, но и контролировать транзитные водные потоки, получая колоссальную прибыль от развития торговли и расширения торговых связей с соседними странами и народами.

Еще во времена Великой Скифии в окрестностях Новопавловки, сёл Капуловка и Покровское возникли скифские поселения, а на месте Никитиного Перевоза существовала Никитинская переправа, обеспечивающая бесперебойную поставку криворожской железной руды в Каменское городище (на территории современных сел Каменка и Великая Знаменка Запорожской области). Даже в III веке до н. э., когда скифы вынуждены были оставить большую часть Нижнего Приднепровья и перенести столицу в Крым (в Неаполь Скифский), они продолжали удерживать за собой узкую полоску Днепра, включая часть Каменского городища и расположенную на территории современного Никополя переправу.

В V–VIII веках эта территория входила в состав так называемого «пути из варяг в греки» – важнейшей транспортной артерии, связывавшей Северную Европу и Русь с Византийской империей. Через переправу в Константинополь (Царьград) следовали меха, зерно и другие товары. Она находилась на пересечении Греческого и Соляного путей, начинавшегося из Крыма. В XVIII веке, в связи с ростом экономики Российской империи и увеличением вывоза товаров через южные порты, значение Никитинской Переправы ещё более возросло. По этой причине создание на её месте в начале 1776 года Никитинской таможни имело для селения Никитино (оно находилось на пересечении водных и сухопутных путей) очень большое значение. За нашей местностью окончательно закрепился статус одного из самых важных транзитных центров. Был дан новый импульс для развития экономики и торговли нашего региона.

«Мостовой сбор»

Что представляла собой Никитинская переправа? Она располагалась практически в самом центре Днепровских плавней, которые простирались на 240 км (от южной оконечности острова Хортица и почти до самого устья Днепра) и имели максимальную ширину до 25 км. Наиболее узкая часть Днепровских плавней (от 3 до 4,7 км) находилась на условной линии от Старой части до Каменки-Днепровской (левобережье). Она была образована вследствие геологических выходов Приднепровской каменной гряды. Окончательно контуры просуществовавших вплоть до середины XX века Днепровских плавней сформировались в эпоху мезолита (около 10 тысяч лет назад), когда последний ледник отступил далеко на север. Уже в историческое время в окрестностях нынешнего Никополя находилось три переката: Каменский (длиной около 600 м, глубиной 1,2 м), Нижне-Каменский (500 м и 1,2 м соответственно), Британский – при острове Британ (300 м и 1,1 м).

Течение перемещало эти перекаты, изменяло их параметры и количество, но возможность перехода Днепра в районе Старой части нашего города всегда оставалась неизменной. Данное обстоятельство ещё в IV веке до н. э. способствовало организации именно в этом месте переправы, которая со времен запорожских казаков называлась Никитинским Перевозом. Следует отметить, что интенсивность торговых потоков в разные времена отличалась, но даже в самые трудные периоды они окончательно не прерывались, поэтому надобность в функционировании переправы никогда не исчезала.

Имеются многочисленные сведения о том, что ещё жившие в районе переправы казаки взимали с приезжих чумаков, купцов и торговцев так называемый «мостовой сбор» – плату за переезд через Днепр. По свидетельству известного исследователя истории запорожского казачества Дмитрия Яворницкого, для этих целей на Сечи существовала специальная служба, состоявшая главным образом из представителей казачьей верхушки. В её состав входили шафари и подшафари, писари и подписари. Запорожцы брали плату с каждого воза и за каждое переправляющееся животное. Размер «мостового сбора» зависел от целого ряда факторов, поэтому вполне естественно, что плата была разной. Так, в середине XVIII века с каждого пустого воза брали от 1 до 1,5 копейки, снагруженного – от 2 до 10 копеек.

Плата за конвой бралась отдельно, причем «удовольствие» это было не из дешевых. Например, сопровождение до Кодака стоило 12 рублей. Для того времени это были весьма солидные деньги, но многие купцы и торговцы соглашались платить за такой «сервис», так как следовать в сопровождении конвоя по неспокойным землям приграничья было гораздо безопаснее. Как гласит народная мудрость: «Скупой платит дважды». Жившие в Никитино запорожцы и сами занимались торговлей. В дневнике секунд-майора Мироянова от 22 августа 1755 года имеется следующая запись: «От Никитинской Заставы, где через Днепр переправлялись, а по перевозу на татарской стороне усмотрено им у Каменного Затона на татарской земле купеческим промыслом торгуют запорожские казаки до 30 шалашей. Казаки также продавали лошадей и снаряжали экспедиции за солью».

Стабильному развитию торговых отношений мешала близость границы с татарскими землями. Нападения татар и ногайцев на «людей от торговли живущих» были нормой, как и вооружённые столкновения последних с запорожцами. 11 декабря 1733 года кошевой атаман Белицкий жаловался: «И ныне от ногайцев нападения имеем, которые с той стороны Днепра льдом переходя вверх Днепра великую нашим козакам досаду (убытки – автор) чинят». В 1743 году Коллегии иностранных дел доводилось рассматривать немало жалоб от запорожцев и российских купцов на «своевольства крымцов» (крымских татар).

Дважды, в 1752 и 1754 годах, в селении Никитино создавалась специальная комиссия для разрешения запорожско-татарских приграничных конфликтов. Эти конфликты создавались не без ведома крымского хана, не желавшего прохождения основной массы торговых потоков через Никитинскую переправу. Не в его интересах было и усиление позиций как запорожцев, так и правительства Российской империи в регионе, что рано или поздно позволило бы им установить полный контроль над всей иностранной торговлей. Позиции крымского хана усиливались тем, что за его спиной стоял могущественный турецкий султан.

Поскольку в то время для ведения масштабной войны с Османской Портой у Российской империи ещё не было достаточно сил, она стремилась решить все споры дипломатическим путем и стабилизировать границу на юге. Однако такое положение вещей рассматривалось лишь как временное. Уже в 50-е годы XVIII
века возникла идея о строительстве в селении Никитино порта для иноземных кораблей и учреждении Никитинской таможни. Реализовать её удалось лишь два десятилетия спустя.

«Вымышленное
представление»

В результате длительных переговоров, проходивших в селении Никитино в мае–июле 1754 года, было принято решение о выдаче всем проезжавшим через границу лицам, как с татарской, так и с запорожской стороны, специальных «печатных билетов», дабы не было «бродях беспаспортных». Это был очень важный шаг к регулированию приграничного сообщения и упорядочению торговли. Коллегией иностранных дел был назначен переводчик с турецкого и татарского языков, в обязанности которого входила проверка документов иностранных подданных, выдача «печатных билетов», перевод всех документов, которые присылались Кошу из-за границы.

Согласно инструкции, действовать ему надлежало «без удержания и безволокитно». Переводчик непосредственно подчинялся Никитинской заставе. Вполне возможно, что последняя находилась не в селении Никитино, а поблизости от него. Так, в одном из документов, относящихся к времени Новой Сечи (1734–1775 гг.), сказано: «Капитан Григорьев от Никитинской Заставы приехал к Никитинскому перевозу, который состоит расстоянием верстах в пяти». Поскольку 1 верста соответствовала 1,06 км, то выходит, что заставу отделяло от перевоза чуть более 5 км.

Здесь уместно провести аналогию с Никитинской Сечью, которую долгие десятилетия многие историки размещали не на территории современного парка Победы, а непосредственно на Никитином Роге. Казалось бы, от выдачи «печатных билетов» до учреждения таможни оставался всего один шаг, однако сделать его оказалось совсем непросто. Первый назначенный Коллегией иностранных дел переводчик Федор Семенов оказался весьма наблюдательным и деятельным человеком. Помимо своих прямых обязанностей, он также занимался сбором информации о военных приготовлениях Турции и Крымского ханства. Был в инструкции и такой пункт: «Ежели при сём порученном вам деле что предусмотрите к пользе Ея Императорского Величества, об этом представить со всяким обстоятельством».

На основании данного предписания Федор Семенов в январе 1775 года отправил в Коллегию «Проект о пристани морских судов при Никитинской Заставе». Переводчик подробно описал путь, по которому на Сечь следовали купцы, условия судоходства на Днепре, благоприятные периоды для навигации. Свой проект он заканчивал такими словами: «И когда здесь в Никитинской Заставе таким образом распространится купечество, то по способности времени и обстоятельств и красоте места здешнего можно будет построить город и таможню учредить, то в казну Ея Императорского Величества не малая прибыль интересу будет. Что же касается доходов кошевого с куренными, убытков им никаких не будет и здесь тоже могут получать, как и там и останутся без озлобления, ибо здесь, при Никитинской Заставе, их перевоз имеется».

Однако казацкая старшина, получавшая основную прибыль от сборов платы с купцов, придерживалась совсем другого мнения по поводу возникновения недалеко от перевоза города и таможни. Реализация проекта Федора Семенова грозила лишить её большей части доходов, ибо в случае учреждения таможни все деньги направлялись бы в центральную казну. Желая не допустить этого, кошевой атаман Григорий Федорович 21 февраля 1755 года направил письмо, в котором назвал проект «вымышленным представлением». Он просил его «уничтожить и ему переводчику в том отказать».

Но, похоже, предложение об учреждении таможни всерьёз заинтересовало правительство. Тогда, в 1758 году, запорожцы направили императрице Елизавете (1741–1762 гг.) прошение о переносе Сечи на Никитино, в котором, между прочим, не забыли упомянуть о том, что «торги отправляются с немалым отягощением и убытком». Началась скрытая борьба за контроль над Никитинским перевозом и иностранной торговлей. Она сопровождалась взаимными жалобами и обвинениями, достигнув своего апогея два года спустя. В 1760 году к прибывшему на Сечь надворному советнику, представителю организованной из купцов 1-й гильдии «Конторы для торга компаниею в разные европейские государства» Дмитрию Лодыгину были приставлены «подзорщики» (слежка). Кошевой атаман запрещал купцам говорить с ним. По свидетельству самого Дмитрия Лодыгина: «Главное их подозрение обо мне включалось, может быть, и по ложному слуху, не для ли учреждения таможни и присмотрения тайно привезенных товаров я приехал, о чем сам кошевой в обиняках выговаривал». Вернувшись, Лодыгин подал рапорт на целых 120 страницах, в котором отметил, что «пристане были по всей совершенной пристойности».

Отразился в рапорте и оказанный ему недружелюбный прием: «По всеобщему желанию купцов, Кошта (казаков – автор) туда не переводить, чего они уже издавна домогаются». В ответ запорожцы направили жалобу на «своеволие Лодыгина», не забыв напомнить и о своей просьбе о переносе Сечи на Никитино. В январе 1764 года императрица Екатерина II (1762–1796 гг.) решила удовлетворить их просьбу, но попутно увязала её со строительством крепости и гавани. Вероятнее всего, к тому времени с казацкой верхушкой удалось договориться и об учреждении таможни. На осуществление строительства выделили внушительную сумму в 177857 рублей 88 копеек.

Крымский хан, а вслед за ним и турецкий султан, едва прослышав о нем, оказались недовольны. В случае реализации этого проекта все товары, которые прежде следовали через Крым, направлялись бы просто по Днепру, а сам хан терял возможность собирать плату с купцов. От угроз он перешел к решительным действиям. Запорожцы направили императрице жалобу: «Хан Крымский вздумал сперва из Царьграда идущие купеческие суда мимо Очакова в Сечь Запорожскую не пропускать, ныне то своё намерение и самым делом исполнил, ибо отправленные сего года мимо Очакова российские товары арестовал, не отпустил туда».

Идти на конфликт с крымским ханом, которого всецело поддерживала Османская Порта, ни Екатерина II, ни запорожцы не решились. Попытались пойти дипломатическим путем. Однако султан все равно настаивал, «чтоб строением сей крепости воздержаться», а хан все наглее требовал запретить купцам со своим товаром ездить вниз по Днепру. На их сторону открыто встали Франция, Австрия и Польша, которые подстрекали Турцию объявить Российской империи войну, обещая «при необходимости и помощь нужную оказать…» Вопрос о переносе Сечи, строительстве крепости и учреждении таможни пришлось отложить на неопределённое время.

Сергей ТОРОП.

Граница на замке... Часть 3

Граница на замке... Часть 2

Статья предоставлена лучшей газетой Никополя — "Проспект Трубников". Подписывайтесь на газету в почтовых отделениях, а также приобретайте во всех местах продажи прессы.