Как помочь участникам АТО преодолеть посттравматические стрессовые расстройства?

Как известно, Израиль – воюющая страна, а значит, там живет немало людей, которые принимали участие в боевых действиях. И о них государство проявляет особую заботу. В Израиле военнослужащего, вышедшего из зоны боевых действий, отправляют в мультифункциональный реабилитационный центр, где солдаты находятся, как правило, от 3-х до 14-ти дней. И только после этого возвращаются на гражданку. С ними работают не только психотерапевты и психологи, но и физиотерапевты, неврологи, социальные работники и другие специалисты. За время пребывания солдата в центре эти специалисты выстраивают алгоритм помощи каждому из военнослужащих. Им также организовывают досуг, нагружают спортивными занятиями, благодаря чему они постепенно «переключаются» с войны на мирную жизнь.

К сожалению, в Украине участники АТО с передовой сразу попадают домой. И государство, которое отправило их защищать свои границы и независимость, в лучшем случае предоставит им льготы на проезд в общественном транспорте, оплату коммуналки и т. п. Нет, оказывается, в Украине есть проекты по созданию реабилитационных центров наподобие израильских, но когда они будут воплощены в жизнь, пока неизвестно.

А тем временем война длится уже 5 лет, десятки тысяч ребят вернулись домой из зоны боевых действий. И пережитое не отпускает многих из них, меняя поведение, разрушая семьи, карьеру, да что там скрывать – всю жизнь. Такой вот «афганский синдром», хотя и совсем другой войны.

К огромному сожалению, пережитое там очень часто не позволяет даже физически сильным и мужественным мужчинам быть счастливыми, забыть наполненное взрывами, стрельбой, кровью, болью и потерями друзей прошлое. А то, как у участника боевых действий складываются отношения в семье и на работе, находит ли он себя в мирной жизни, может ли, как говорят, вернуться к себе прежнему, тому, который был до войны, знают только их родственники. Только им известно, как порой трудно с вернувшимися из АТО ребятами, как рвется на части сердце, когда видишь сломанную психику своего родного человека. Но матери и жены часто не знают, как могут им помочь. Ведь вчерашние солдаты даже на визит к психологу (не говоря о психиатре) не соглашаются, считая, что с ними все нормально, а пустые, по их мнению, разговоры ничем им не помогут.

Как-то мне пришлось стать свидетельницей рассказа одной женщины, сын которой вернулся из АТО. В каждом ее слове слышались боль и отчаяние оттого, как война покалечила ее мальчика. Женщина рассказала, как однажды сын, который уехал прогуляться по городу, позвонил ей и сказал, что не знает, где он находится и как ему добраться домой. Пришлось по телефону «вести» его, чтобы он смог вернуться. А то как-то мать услышала, что сын вызывает такси. Зашла к нему в комнату, а он собирает вещи в рюкзак и говорит, что ему срочно нужно ехать к оставшимся в АТО побратимам, потому что ребята нуждаются в его помощи. Сам парень уже несколько месяцев был дома, но его подсознание все еще «воевало». И так ведь может длиться годами, а то и всю жизнь, и в худшем случае даже закончиться трагедией, если не оказать человеку нужную помощь.

Но где ее искать? Оказывается, ответ на этот вопрос есть! В нашем городе появилась группа специалистов, которые, имея огромное желание помогать ветеранам АТО, а также некоторые знания по психологии, сейчас проходят обучение у американского ученого с мировым именем, психолога, тренера авторских терапевтических программ, одного из трех основателей нейролингвистического программирования (НЛП), автора ряда книг по психологии и публикаций по управлению персоналом, мотивации и работе с информацией, профессора кафедры межличностных отношений Университета Оклахомы США Фрэнка Пьюселика. Среди них и Анна ТУЛЬЧИНСКАЯ, с которой побеседовал наш корреспондент.

Анна Тульчинская

МНОГИЕ УЧАСТНИКИ АТО ХОТЯТ СНОВА ВЕРНУТЬСЯ НА ВОЙНУ…

– Анна, как вы попали на занятия к Фрэнку Пьюселику и насколько эффективны его методики, как они помогают людям?

– Для начала скажу, что Фрэнк – военный врач, сам был на войне во Вьетнаме, видел смерть. Однажды ему пришлось лично убить маленького мальчика с наполненным взрывчаткой рюкзаком, чтобы спасти себя и своих товарищей. Он рассказывал нам, что вернувшись домой, никак не мог преодолеть свое травматическое состояние. Перед глазами постоянно стояли убитый мальчик, взрывы, трупы… Семь лет Фрэнка преследовали сны о том, как он убил ребенка. Но походы к психологам не помогали ему отпустить ситуацию. И тогда Пьюселик сам пошел учиться на психолога и начал собирать информацию о существующих в мире методиках психологической помощи солдатам.

За 50 лет он отфильтровал их, выбрал наиболее нужное и действенное, объединил в одну методику и теперь по всему миру проводит семинары для воинов, психологов, волонтеров, социальных работников и членов семей воинов по работе с посттравматическими стрессовыми расстройствами (ПТСР). Собственный военный опыт, а также годы работы с ветеранами разных войн позволили Фрэнку Пьюселику выработать систему работы с ПТСР, которая не только помогает вернувшемуся с войны солдату приспособиться к мирной жизни, но и учит окружающих его людей правильно относиться к ветерану.

Ученый рассказывает, что во Вьетнаме погибло 58 тысяч американских солдат, около полумиллиона были тяжело ранены. После окончания войны 60 тысяч солдат покончили жизнь самоубийством. Это означает, что большое количество людей погибло после войны по собственному решению. Тенденция и в случае с другими войнами (к примеру, в Ираке и Афганистане) остается примерно такой же, констатирует Фрэнк Пьюселик.

По мнению психолога, работа с ветеранами является одной из важнейших задач общества, столкнувшегося с войной. Человек, который попал в зону боевых действий, меняет свои приоритеты и модели поведения быстро и кардинально, а их обратная замена может растянуться на долгие годы. Различия в ценностях и мировоззрении у «гражданского» и военного мешают бывшему солдату почувствовать себя нужным в мирной жизни, а его близким – выразить ветерану уважение и признательность.

Лично меня очень волнует судьба вернувшихся из АТО ребят. Поэтому, изучив некоторые нетрадиционные методики, имея свой личный опыт помощи очень близкому человеку, которого не смогли вылечить врачи и психологи, а также получая сегодня профессию психолога, я с большим желанием приняла приглашение поучиться у Фрэнка Пьюселика, тем более что он вместе со своей командой проводит их сейчас в Днепре.

Кстати, при поддержке Фрэнка Пьюселика сегодня работает пять реабилитационных центров для наркозависимой молодежи. Два из них находятся в Украине, поскольку сейчас Фрэнк живет в нашей стране.

Война длится уже 5 лет, десятки тысяч ребят вернулись
домой из зоны  боевых действий. И пережитое не отпускает
многих из них, меняя  поведение, разрушая семьи, карьеру,
да что там скрывать – всю жизнь

– Понятно, что раскрыть все составные методики Пьюселика в газетном материале невозможно, да и не все люди смогут понять, о чем речь. Например, что такое нейролингвистическое программирование, рефрейминг и т. п. Поэтому расскажите, пожалуйста, простыми словами, какую главную задачу ставит Пьюселик перед людьми, которые хотят помогать участникам боевых действий «вернуться» с войны.

– Наверняка каждому из нас понятно, что человек, которому пришлось убивать, который видел ужасы войны, терял товарищей (только что он с ними обедал за одним столом, а через час после обстрела видит их трупы и т. д.), возвращается с нарушенной психикой. Об этом нигде не говорится, но в результате наличия посттравматических расстройств человек может начать заливать жуткие воспоминания алкоголем. Кроме того, нередко у него распадается семья, при этом жена говорит: «Это не мой муж, это совсем другой человек, с которым страшно находиться рядом».

А иногда с защитниками Отечества случается и непоправимое – они решаются на самоубийство. У нас в Никополе, кстати, тоже были такие случаи. Получается, мы думаем, вернувшийся с войны счастлив, что остался жив, а ему среди нас плохо. Настолько, что он хочет снова попасть туда, где стреляют, где смерть, но где все просто и понятно.

Там совсем другая жизнь

Мне приходилось общаться с одним участником АТО, мужественным сильным мужчиной. Глядя на него, никогда не скажешь, что война хоть как-то его сломала. Тем не менее, он признался, что теперь никогда не садится спиной к дверям, не любит быть в центре внимания или чувствовать присутствие другого человека за спиной. А еще заявил, что хочет вернуться в зону боевых действий. Почему? Потому что нет вкуснее борща, приготовленного какой-нибудь женщиной из ближнего к линии обороны села, потому что там даже просто натопить баньку та попариться – уже море удовольствия и восторга. А еще, заявил он вдруг, там свобода! На мой вопрос, от кого или чего, мужчина неожиданно ответил: от себя. Представляете?

– Да, звучит странно, но очень глубокомысленно…

– Знаете, для воевавших ребят есть только черное и белое. На войне у них происходит переоценка ценностей, и в мирной жизни они потом не могут прижиться. Ребята видят, что людей вокруг них волнуют такие вещи, как модная одежда или маникюр, который не подходит к сумке (?!), наличие денег, возможности кого-то обмануть, чтобы, как говорят, занять место под солнцем. Они не могут это принять, ведь знают, что самая большая ценность – это жизнь, а не деньги. Их очень возмущает отсутствие справедливости. На работе они не могут смириться, что ими командует какой-нибудь молодой щеголь или некомпетентный выскочка, которого поставили на должность благодаря связям и который учит их жизни. И в них начинают закипать злость и обида на окружающих: вы все врете; вы плохо обращаетесь с другими людьми; меня воротит от вашего поведения; я не хочу быть таким, как вы; ради вас я людей убивал, а вы даже «спасибо» мне не сказали; мой друг убит на моих глазах, почему он, а не я? как жить дальше, словно ничего не случилось?

– И как же можно помочь человеку в этом случае?

– Мы должны убедить наших солдат, что они – источник силы, мудрости, хранители культуры и науки, что они ценны для нашего народа. Да, они пожертвовали своей человечностью, чтобы защитить нас. Но мы благодарны им за это! Более того, мы готовы им помочь вернуться к мирной жизни и не страдать от полученных психологических травм. Это реальная помощь, и ее можно получить у нас в Никополе. Нужно только принять решение и прийти к специалистам. И они помогут увидеть свет в конце тоннеля в самой сложной ситуации, научить радоваться жизни и т. п.

Что касается вчерашних солдат, то мы не говорим с ними о плохом, не вспоминаем о войне и потерях. Наоборот, обсуждаем, в чем человек стал лучше благодаря опыту, который вынес с войны, учим, как восстановить нормальные отношения в семье, как общаться с женой и детьми, начальником и коллегами на работе и т. д.

Вернуть в семью счастье – возможно

– К сожалению, это так. А насильно ничего сделать невозможно – результата не будет. Поэтому мы проводим занятия и для жен участников АТО, чтобы они понимали, что происходит с их мужьями, и тоже помогали им перевернуть страшную страницу в жизни. Кстати, помогаем и тем женщинам, которые потеряли мужей на войне. И очень приятно видеть, как меняется их отношение к миру и к себе после занятий. Как они перестают рыдать каждый день и чувствовать себя жертвами. Да, муж ушел из жизни, но они должны жить дальше.

– Анна, а как ветераны АТО относятся к методике Фрэнка Пьюселика? Верят ли они ему, а значит, и вам?

– Вы знаете, довольно часто участники АТО выражают недоверие и сомнение относительно методики Фрэнка, хотя этот ученый очень востребован во многих странах. Главный аргумент – вьетнамская война, в которой участвовал Пьюселик, была захватническая, а они на Донбассе защищали свою Родину. На это всемирно известный психолог отвечает так: у всех войн одни симптомы. Если человек воевал, значит, убивал, видел смерть, кровь, изуродованные тела своих побратимов и другие ужасы. И с этим на гражданке нужно что-то делать, иначе человек может начать болеть, у него могут проявляться психические расстройства, алкогольная и химическая зависимости, которые разрушают семью, карьеру, отношения с друзьями, более того, даже приводят к суициду.

– А есть на государственном уровне хоть какая-то помощь бывшим солдатам? Кроме, лечения в госпитале, конечно.

– Есть, но как показывает практика, пока не на достаточном уровне. Причем даже эта малоэффективная помощь оказывается уже после возвращения участника АТО из зоны боевых действий. Хотя с будущим солдатом нужно работать еще до того, как он окажется на войне.

Одним словом, так не должно быть! Наши ребята нас защитили, теперь мы должны помочь им. Они пожертвовали своей человеческой природой (ведь человек рожден не для убийств), а теперь задача трансформаторов, терапевтов душ, психологов (как хотите, называйте таких специалистов, это не столь важно) вывести их из травматического состояния и научить жить в обществе, где, конечно же, все по-другому, чем на поле боя, где не все ясно и понятно, где есть предательство и подлость, где не всегда можно доверять другому человеку и т.п. Но, к сожалению, такова реальность, поэтому они должны уметь принимать ее и находить свое место в нашем обществе. А еще – научиться идентифицировать свою проблему и не бояться обратиться за помощью.

Наша группа готова помогать участникам боевых действий «вернуться с войны». Для тех, кто захочет обратиться за помощью, для их близких, которые мечтают, чтобы родной человек жил полноценной нормальной жизнью, сообщаю свой телефон: 050 342 77 05, Анна Тульчинская.

Ольга НЕТРЕБА.