Всякий путешественник XIX века, желающий попасть из Екатеринослава в Херсон, Одессу или Севастополь, должен был непременно проехать через местечко Никополь – утопающий в зелени фруктовых садов уютный городок на берегу Днепра. Между губернским городом и Никополем на протяжении 70 вёрст лежали знаменитые Днепровские пороги – множество торчащих из воды высоких гранитных и кварцевых скал, с быстринами и перепадами, делающих судоходство в этой части реки крайне опасным. Здесь сплавляли плоты с различными грузами, да изредка отваживались спускаться небольшие грузовые лодки, ведомые опытными лоцманами. Нередко такие сплавы оканчивались трагедиями, когда и матросы, и грузы навсегда исчезали в бурлящих водах среди порогов.

Через Никополь пролегал Чумацкий шлях (Картина И. Айвазовского «Чумаки на отдыхе»)

До открытия в 1873 году железнодорожного сообщения между Екатеринославом и Александровском (современными Днепром и Запорожьем) путешественники вынуждены были добираться из Екатеринослава в Никополь по Херсонскому почтовому тракту. Дорога занимала целых 12 часов, и это в сухую погоду! Вот как описал это путешествие в 1865 году К. Жуков в своей книге «Заметки в пути на южный берег Крыма: «В 4 часа пополудни пароход останавливается у г. Екатеринослава. Отсюда переезд до Никополя сухим путём, потому что на этом пространстве пороги на Днепре не позволяют продолжать плаванье… Надобно было взять билеты в дилижанс, чтобы следовать до Никополя. Дилижанс имеет шесть мест 1-го класса, столько же 2-го и два места 3-го класса. Содержит его какой-то итальянец, под покровительством Русского Общества Пароходства, и очень исправно доставляет пассажиров в Никополь, откуда продолжается плавание по Днепру на пароходе этого же пароходного Общества. Дилижанс переезжает пространство в 110 вёрст. Места в этом огромном экипаже довольно удобны, хотя и можно назвать их, как назвал один из наших спутников, компактными. Выезжая из Екатеринослава в 9 часов утра, дилижанс приезжает в Никополь в те же часы вечером, если дожди не портят дороги. На этом пути вы чувствуете под собой гладкую, привольную степь. Какой простор перед вами; как приятно отдыхают глаза на бесконечной зелени. Солнце начинает заходить и окрашивает даль красноватым цветом, отблеск которого рисует перед вами длинные нити телег, движимых мерно невозмутимыми волами, под управлением невозмутимых чумаков. Ещё несколько расстояния, и перед вами чумаки на покое. Свет закатившегося солнца сменяется светом от разложенных чумаками здесь и там костров. Вы видите строго-добрые лица рослых чумаков, варящих кашу, или где-нибудь группу цыган, прикочевавших сюда в бесцельном своём странствии. Какое-то невыразимое спокойствие налетает на душу. Спутники менее говорят, как бы под влиянием впечатления; а между тем южная ночь распространяет свою ароматную мглу и нежит. Ни малейшего шума в воздухе».

Анжело Анатра

Владельца дилижанса, о котором говорит путешественник Жуков в своём повествовании, звали Анжело Анатра. В 1830 году Анжело, бедный моряк с острова Сицилия, впервые увидел с борта итальянского торгового судна красавицу Одессу. В ту пору Одесса расцветала, превращаясь в главный порт хлеботорговли Российской империи. Многие итальянцы стремительно богатели, закупая здесь зерно в невиданных объёмах и продавая его на своей родине с огромной прибылью. Молодой Анатра быстро смекнул, что в Одесском порту не хватает плавсредств для перевозки хлеба из доков на иностранные суда. Тогда он организовал строительство для этих целей небольших кораблей, а, разбогатев на перевозках, занялся и хлебной торговлей. Спустя несколько лет Анжело Анатра получил российское подданство и стал одесским купцом. Это позволило ему существенно расширить торговые операции. Анатра открыл в Никополе транспортную контору, занимающуюся перевозкой багажа и пассажиров из Екатеринослава в Херсон и Одессу посредством собственного дилижанса и кораблей «Русского общества пароходства и торговли». Главным продолжателем дела Анжело Анатры стал его сын, тоже по имени Анжело. Окончив в Палермо шкиперскую школу, молодой капитан вместе с тремя братьями занялся успешной торговлей, плавая между Одессой и итальянскими городами. Накопив достаточный капитал, братья открыли в Одессе собственную судоходную компанию. В 1867 году Анжело и Варфоломеем Анжоловичами был учреждён Торговый дом Анатра, который в скором времени стал одним из крупнейших частных пароходств на Чёрном море. Торговый дом одновременно занимался банковскими операциями и производством муки, для чего в Одессе на Пересыпи была построена большая паровая мельница. Муку для мельницы Анатра закупали на никопольских ярмарках и перевозили её уже на собственных, а не арендованных пароходах, что существенно увеличивало получаемую прибыль. В Никополе Варфоломею Анатре принадлежал участок земли по Довгалёвской улице, между пивзаводом Штекеля и мельницей Зименса. Судя по сохранившейся фотографии начала ХХ века, на участке был построен большой двухэтажный дом. Здесь же, на берегу Днепра, находилась грузовая пароходная пристань братьев Анатра.

Путешественник Николай Лендер

А вот как описывал свои впечатления от Никополя путешественник Лендер, побывавший в нашем городе летом 1892 года: «Никополь – один из типичнейших уголков юга. На первый взгляд, это большое неуклюжее село с пыльными улицами, с никогда не высыхающими лужами, с массами свиней, задумчиво бродящими по всем площадям, село, лишённое всяких признаков какого-либо благоустройства, всяких городских особенностей, но приглядитесь поближе и среди всей этой патриархальной обстановки вы заметите много совершенно неожиданного. Тут, например, кроме своей «Европы» с рестораном и биллиардом, имеются свой театр и конкурирующий с ним цирк с «полным составом современных артистов и артисток и всемирно известными сальто-морталистами», сад «Кинь-Грусть» и несколько фотографий. Сказывается стремление жить совсем на городской лад и обставлять себя разными баловствами. Здесь можно ещё потонуть в грязи, по ночам можно разбить себе лоб в этой беспросветной тьме, но здесь вместе с тем можно увидать последнюю новинку Александринского театра, наслаждаться лицезрением «бесконкурентного конькобежца», тонкостями «европейской» кухни и «отделкой ролей» местных служителей искусства… Никополь – город бесподобных жанровых картинок. Даже хромые свиньи, не привыкшие, очевидно, к местным мостовым, выдают неблагоустройство».

Появлением у себя первой мощёной дороги Никополь обязан забавному происшествию, случившемуся с екатеринославским губернатором Владимиром Карловичем Шлиппе. Этот деятельный губернатор, немец по происхождению, немало сделал для благополучия и процветания нашего родного края. Осенью 1892 года Шлиппе отправился в конном экипаже по служебным делам, следуя почтовым трактом из Екатеринослава в Херсон. В то далёкое время дорога эта представляла собой хорошо слежавшуюся грязь. Губернатор так описывал свои дорожные впечатления: «Езда в ненастное время года по почтовым дорогам в степях представляется довольно сносною и возможною, так как постоянные ветры скоро подсушивают дороги». Всё шло хорошо до тех самых пор, пока губернаторская карета не въехала в Никополь. Здесь она угодила в такую непролазную грязь, что напрочь застряла посреди улицы. Незадачливому губернатору ничего не оставалось, как обратиться за помощью к местным жителям, которые в конце концов вытащили увязший в грязи экипаж. Вернувшись в Екатеринослав и находясь под впечатлением от поездки, губернатор отправил в Губернскую Земскую Управу предложение, в котором указывал на необходимость замостить те части почтовых трактов, которые проходят через селения: «Признавая невозможным осуществить это во всех селениях губернии сразу, я нахожу положительно необходимым приступить к замощению постепенно, начиная с местечка Никополя, так как через него проходит особенно оживлённый тракт». Шлиппе подчеркнул, что Никополь, как один из важнейших центров торговли, «имеет первенствующее значение» и потому должен быть замощён в первую очередь.

Екатеринославский губернатор Владимир Шлиппе

После обращения губернатора в Никополь отправилась специальная комиссия Екатеринославской Уездной Управы для оценки масштаба необходимых работ. На устройство мостовой, по смете техника Управы инженера Л. А. Бродницкого, необходимо было истратить 14.289 руб. Замощению подлежало в общей сложности 2 км дороги шириной 8,5 м. Покрывать камнем собирались не весь город, а лишь две улицы, по которым проходил почтовый тракт – Екатеринославскую (ныне Никитинскую) и Херсонскую. Несмотря на то, что Никополь был богатым торговым местечком с оборотом в миллионы рублей, его бюджет составлял в то время немногим больше 20.000 руб., а на благоустройство из городской казны выделялось в год лишь 600 руб. Этих денег хватило бы только на замощение 80 м улицы, поэтому расходы целиком легли на плечи Губернской Управы.

Больше года между Никополем и Екатеринославом шли споры о том, кто же будет содержать мостовую после её постройки, и в конце концов губернский центр принял эти обязанности на себя. Весной 1894 года под руководством выигравшего тендер подрядчика Лимановского рабочие-каменщики приступили к замощению главных транзитных улиц города. За правильным устройством мостовой наблюдал специальный смотритель Шляхтин. Работы велись в несколько этапов. Сперва поверхность дороги выравнивали, затем покрывали слоем песка с примесью глины. Булыжники сортировали по высоте и ширине, а после выкладывали на песчаное основание и вбивали в песок деревянными молотками, плотно подгоняя камни друг к другу. Пустоты между булыжниками заделывали мелким щебнем, трамбовали, затем засыпали дорогу песком и укатывали. Начиная от завода братьев Каршевских на Екатеринославской горе до перекрёстка с Херсонской улицей, где ныне стоит здание Медицинского колледжа, а оттуда до Херсонской горы с весны по осень 1894 года стояли крики рабочих, клубы пыли и грохот булыжников. Никополь одевался в камень и принимал облик настоящего города.

(Окончание в следующем номере).

ПАВЕЛ ФИРСОВ.