НТМ - Новини Твого Мiста

26 апреля исполняется 25 лет аварии на Чернобыльской АЭС. Именно в тот трагический день взорвался четвертый энергоблок Чернобыльской атомной станции. Жившая спокойной жизнью Припять внезапно стала эпицентром масштабнейшей аварии. На следующий день людей начали эвакуировать из наполненного радиацией города.

Этот страшный апрельский день навсегда останется в памяти многих жителей города: им нужно было взять только все самое необходимое, оставив в квартирах практически все вещи, и уезжать. Но куда? Ведь вся их жизнь осталась там, в уже мертвом городе…

В преддверии этой печальной даты мы встретились с одним из ликвидаторов Чернобыльской аварии Юрием Чердаклиевым. Он получил огромнейшую дозу радиации, но всё равно не жалеет о том, что исполнил свой гражданский долг – защитил будущее поколение от радиации.

– Юрий Павлович, кем Вы работали до того, как Вас вызвали ликвидировать последствия аварии, и сколько времени у вас было на сборы?

– До того, как я поехал ликвидировать аварию на Чернобыльской АЭС в январе 1987 года, я работал водителем автобуса в Никопольском автопредприятии 31207. На сборы нам дали меньше суток. Сначала мы доехали до Белой Церкви, где нам выдали форму, а уже оттуда автомобилем добирались до Чернобыля. Палатки расположили в селе Ораное, которое находится за 30-километровой зоной. Приехавшие ликвидаторы несколько дней осваивались и привыкали к условиям жизни. Через три дня мы начали выполнять работы. Меня назначили старшиной роты дозиметрического контроля, в которую входил взвод дезактивации техники, личного состава и дозиметрического контроля. Мы выполняли дезактивацию техники и личного состава, а также вели разведку непосредственно на объектах станции. Я лично выезжал на станцию 54 раза. Находился там до конца апреля, и примерно 1 мая я уже был дома.

– Какие средства индивидуальной защиты от радиации у Вас были?

– Обыкновенный респиратор «лепесток» был самым главным средством. Если мы выполняли работы по дезактивации техники, то нам выдавали ОЗК. Такой костюм защищал от попадания на кожу радиоактивной воды, которая стекала с техники, объектов, оборудования.

– Могли ли Вы отказаться от поездки, или это был приказ?

– Я выполнял присягу, которую давал на верность Родине. Естественно, не все хотели ее выполнять: находили разные уловки, пытались сказаться больными, чтобы не ехать. Но я к таким не отношусь. Меня призвали на военные сборы, я даже не знал, куда меня повезут. Хотя догадывался. Только утром всем рассказали, что мы будем ликвидировать последствия аварии на ЧАЭС.

– Страшно ли Вам было находиться в зоне радиации, зная, что впоследствии это негативно отразится на вашем здоровье?

– Я не могу сказать, что мне не было страшно. Потому что любой человек боится за свою жизнь, у него срабатывает инстинкт самосохранения. Мне было не так тяжело находиться в опасности, потому что я служил в Воздушно-десантных войсках, не раз прыгал с парашютом. Именно там я научился понимать, что если надо что-то делать, то это не подлежит обсуждению. Если бы я тогда отказался ехать, возможно, вашего поколения просто не было бы на свете. Я чувствовал огромную ответственность не только перед самим собой, но и перед всем народом, который возложил на меня надежды.

– Как последствия аварии отразились на Вашем здоровье?

– Я получил дозу облучения, равную 23 рентгенам. После возвращения из Чернобыля у меня развились заболевания легких, верхних дыхательных путей, но это далеко не все болезни, полученные мною в результате воздействия радиации на мой организм.

– Часто ли Вы вспоминаете время, когда были на Чернобыльской атомной станции?

– Да, вспоминаю часто. Особенно сейчас, когда СМИ показывают ужасные последствия аварии на атомной станции в Японии. Я считаю, что это просто безответственно со стороны руководителей.

– Слышали ли Вы о том, что сейчас для ликвидации последствий взрыва на атомной станции в Японии нужны ликвидаторы? Вы согласились бы поехать туда и пережить все снова?

– Во-первых, я уже не в том возрасте, чтобы ехать туда. Во-вторых, у меня уже нет здоровья. И я просто не хочу ехать в Японию.

– Многие люди хоть сейчас готовы поехать ликвидировать последствия японской аварии, потому что правительство этой страны пообещало каждому ликвидатору заплатить 5000 долларов за час работы.

– Такие люди совершенно не думают о своем здоровье. Потому что за деньгами в такие места просто не ездят. Самое главное чувство, которым я руководствовался, будучи на Чернобыльской атомной станции, – это чувство патриотизма. Естественно, материальная сторона немаловажна, ведь все понимают, что после придется лечиться, тратить деньги на дорогостоящие препараты.

– Юрий Павлович, хочется выразить Вам огромную благодарность за то, что Вы сделали для всех нас. Здоровья Вам и всего наилучшего. Вы заслужили огромнейшего уважения жителей не только нашего города, но и всей страны.

Александрина ПОДОЛЬСКАЯ.

СПРАВКА

Чернобыльская авария расценивается как крупнейшая в своём роде за всю историю ядерной энергетики, как по предполагаемому количеству погибших и пострадавших от её последствий людей, так и по экономическому ущербу. На момент аварии Чернобыльская АЭС была самой мощной в СССР. 31 человек погиб в течение первых трех месяцев после аварии; отдалённые последствия облучения, выявленные за последующие 15 лет, стали причиной гибели от 60 до 80 человек. 134 человека перенесли лучевую болезнь той или иной степени тяжести, из 30-километровой зоны были эвакуированы более 115 тыс. человек. Более 600 тыс. человек участвовали в ликвидации последствий аварии.

Статья предоставлена лучшей газетой Никополя — "Проспект Трубников". Подписывайтесь на газету в почтовых отделениях, а также приобретайте по вторникам и четвергам во всех местах продажи прессы.